(no subject)

[sou_rire]

Саша недавно мне признался, что собирался с другом Максом "что-нибудь пожечь". Я впала в ступор, потом, как смогла не авторитарно, запретила поджёги. Да ещё в тот день был хороший ветер, а вокруг сухостой. Объяснила, что они с другом Максом и опомниться не успеют, как порывом ветра огонь разнесёт. Саша надулся, но пообещал мне ничего не поджигать. Я ему рассказала историю из своего отрочества, когда я в центре города, на набережной, гуляла с подружайкой и решила пожечь пух на газонах. В сухостое, аха. Занялось - глаз не оторвать. Мимо проезжающие менты тоже залюбовались и остановились уточнить, кто же это такую красоту сотворил. А я врать не умею вообще. Ну и скисла я так очевидно, что они прониклись ко мне трогательной нежностью (менты были молоденькие, а я была уже хорошенькой юной девушкой...), но взяли с меня клятвенное обещание ничего больше не жечь. Я его выполнила, кстати.
Саша сник, моё материнское сердце сжалось, и я пообещала, что они с папой сходят в ближайшее воскресенье в лес, устроят там костерок. Саша у меня не сдержался и заплакал. О том, что "когда папа последний раз со мной чем-то занимался". Я сказала, что не пойдёт папа, пойду с тобой я. Папе в аське сделала внушение, и в это воскресенье они таки отбыли в лес, благо, тут 20 минут ходьбы. Детвора раньше туда часто бегала, я и одна не боялась ходить. Теперь страшно: бомжи, там, наркоманы, всё такое. Но днём со взрослым вполне можно.
Так что Саша в воскресенье жёг свой первый костерок.